Пожалуй, главный вопрос исследований последних двух месяцев – отношение к военной операции на территории Украины. В первых трёх волнах всероссийского опроса мы измеряли этот показатель, используя прямой вопрос: «Вы поддерживаете или не поддерживаете специальную военную операцию российских войск на территории Украины?»

Во всех федеральных округах большинство опрошенных на него отвечало «Определённо поддерживаю» или «Скорее поддерживаю». Единственное исключение – Москва в 1-й волне опроса, когда поддержка операции по всей стране была наименьшей. Тогда в столице 45% респондентов одобряли действия российской армии, а 49% – не одобряли. Однако в дальнейшем и в Москве сторонники спецоперации составляли большинство.

Наиболее мощную поддержку военная операция получила в трёх федеральных округах: Дальневосточном, Центральном и Уральском. На Дальнем Востоке поддержка уже в 1-й волне была самой высокой в России – 63% при 31% выступающих против. В дальнейшем она только росла количественно: откатившись во 2-й волне на пятое место в стране, в 3-й ДФО вернул утраченные позиции, а в середине марта показал поддержку в 79% (неприятие же военных действий упало до 11%). В Центральной России индикатор вырос за две недели с 60% до 70%, кратковременно выйдя во 2-й волне на первое место в России. Урал занимал второе место в стране по поддержке военной операции в первых двух волнах (с 61-66% «за»), однако в 3-й он откатился почти в конец списка – впрочем, количественно поддержка при этом уменьшилась лишь на 4 п.п.

Самую пацифистскую позицию неизменно занимала Москва. Хотя поддержка военной операции за первые три недели там несколько выросла (до 55%), разрыв между сторонниками и противниками так и не превысил четверти респондентов, что довольно мало по российским меркам. От трети до половины опрошенных в Москве в первые три недели исследования в той или иной степени отвергали военную операцию.

Другие два федеральных округа со схожим соотношением позиций – Северо-Западный и Северо-Кавказский. В СЗФО поддержка действий России на Украине была лишь чуть выше московского уровня – при том, что речь идёт об очень большой и разнообразной территории, а не об одном вестернизированном мегаполисе. На Северном Кавказе поддержка была чуть выше, чем на Северо-Западе (хотя в 3-й волне показатели сравнялись), однако всё равно оставалась одной из самых низких в стране.

Вместе с этим нужно отметить и рост доли неопределившихся и отказавшихся отвечать на вопрос. Если в 1-й волне она составляла 6-10% в зависимости от региона, то к 3-й достигла 10-20%. Больше всего таких респондентов было в Москве, на Северо-Западе, Северном Кавказе и Юге.

Начиная с 3-й волны исследования, мы задавали респондентам проективный вопрос о поддержке военной операции: «Если бы вы у вас была возможность вернуться в прошлое и отменить решение о начале военной операции, вы бы это сделали или не сделали?» (в 3- й волне задавался также и прямой вопрос). На этот шаг пришлось пойти из-за растущей доли отказов респондентов и принятия закона, криминализующего «дискредитацию Вооружённых Сил», что могло отразиться на искренности участников опросов. Ответы на проективный вопрос нельзя напрямую приравнивать к ответам на прямой, однако они показывают, насколько респонденты в конкретный момент оценивают военную операцию как неизбежную необходимость.

Наиболее скептически настроенными по отношению к военной операции вновь оказались Москва и Северный Кавказ: эти два региона – единственные, где в 4-й и 5-й волнах доля выступающих за отмену спецоперации превысила долю противников этой идеи, причём на 15-19%. При этом нужно отметить, что в 5-й волне СКФО переместился с первого места по доле «отменяющих» на предпоследнее, в то время как второе место после Москвы неожиданно заняла Сибирь (с 42% сторонников отмены), ранее не проявлявшая таких настроений.

Менее всего хотели бы отменить военную операцию респонденты с Дальнего Востока и из Центральной России – тех же округов, где больше всего поддерживали её в ответах на прямой вопрос. Впрочем, к 5-й волне в ЦФО резко выросла (до 32%) поддержка «отмены»; в топ противников этой идеи, наряду с Дальним Востоком, вошёл Северный Кавказ, а по перевесу «непреклонных» над «отменяющими» – Урал. При этом в ДФО и СКФО доля затруднившихся ответить достигла пятой части респондентов.

В 5-й волне респондентам задавался вопрос о том, насколько успешно для российских войск, на их взгляд, идет военная операция на Украине. Здесь региональные различия проявились не слишком сильно: во всех федеральных округах спецоперацию оценивают как успешную 56-67% опрошенных. Исключением является Москва, где сторонников обоих мнений набралось по 40%.

Чаще всего военную операцию считают успешной респонденты с Урала, однако по перевесу позитивных оценок над негативными вновь лидирует Дальний Восток: там пессимистов лишь 8%. Впрочем, там же 28% опрошенных затруднились или отказались ответить на вопрос – да и в остальных федеральных округах этот показатель составляет 13-21%. По-видимому, многие респонденты считают оценку успехов российских войск сложной (в том числе из-за нехватки информации) и потенциально опасной с точки зрения «закона о дискредитации».

Ответы на вопрос той же 5-й волны о том, нужно ли продолжать военную операцию или переходить к мирным переговорам, оказались куда более разнообразными.

Наибольшая доля сторонников продолжения кампании наблюдается на Юге (59%), а наибольший перевес «ястребов» над «голубями» – в Центральной России (57% против 26%, более чем в два раза). Нужно отметить, что именно эти федеральные округа непосредственно граничат с Украиной, а некоторые регионы Центра (Белгородская и Курская области) подвергались обстрелам. При этом в ЦФО наблюдается и наибольшая доля затруднившихся и отказавшихся отвечать (17%). Показатели, схожие с двумя пограничными округами, демонстрируют также Северо-Запад и Дальний Восток.

Более миролюбиво вновь настроены опрошенные из СКФО и Москвы. В этих двух регионах доля сторонников переговоров оказалась выше, чем сторонников продолжения военной операции. На Северном Кавказе за переход к переговорам выступают 49% респондентов, в столице – 46%. Также очень небольшой перевес (46% против 42%) сторонники продолжения военной операции имеют в Сибири. При этом во всех трёх округах 12-14% опрошенных затруднились или отказались отвечать.

В 5-й волне респондентам-мужчинам задавался вопрос о том, приняли бы они личное участие в военной операции на Украине, если бы им представилась такая возможность, а женщинам – поддержали бы они такое решение родственника или нет. В целом по стране большинство опрошенных не выразили готовности ни к тому, ни к другому.

Единственным федеральным округом, где «боеготовые» респонденты-мужчины составили большинство (54%), оказался Дальний Восток. Ближайший к нему показатель (37%) демонстрирует Северный Кавказ, однако уже там абсолютное большинство опрошенных не готовы принимать участие в военной операции. Наименьшая доля желающих при возможности отправиться на Украину обнаруживается в Москве – 22% при 70% неготовых. Также относительно низкие показатели на Северо-Западе и в Сибири. Больше всего затруднившихся ответить оказалось в Центральной России – 14%.

Среди женщин небольшой перевес тех, кто готовы поддержать родственников в решении отправиться на Украину, наблюдается на Дальнем Востоке и Северном Кавказе (по 46%). При этом доля затруднившихся ответить там почти такая же, как в наиболее пацифистской Москве, где только 20% женщин ответили утвердительно. Также относительно высокая поддержка респондентками родственников, стремящихся присоединиться к российским войскам, наблюдается в Сибири (44%). Наибольшая же доля женщин, не готовых поддержать такое решение близкого человека, зафиксирована в Поволжье – 70% (в Москве – 64%).

Вопрос о том, кто является инициатором обострения отношений с Украиной, мы задавали респондентам только в 1-й волне. Однако даже этот ограниченный набор данных многое говорит о восприятии происходящего жителями разных частей страны.

На этот вопрос можно было выбрать до двух вариантов ответа, из-за чего сумма долей превышает 100%. Для анализа мы объединили варианты «Россия» и «ДНР/ЛНР», а также «США» и «НАТО», поскольку в обоих случаях речь идёт о коалициях. Отдельно стоит рассмотреть вариант «Украина» – это позволяет понять, насколько респонденты в разных регионах воспринимают соседнее государство как самостоятельный субъект международных отношений.

Россию и республики Донбасса чаще всего считают ответственными за международный кризис респонденты из Москвы (34%). Впрочем, даже там куда большая часть опрошенных (83%) называет виновниками происходящего США и НАТО. Наименее склонны приписывать России ответственность за конфликт опрошенные на Северном Кавказе (7%) и Дальнем Востоке (11%). Наиболее мощные антиамериканские и антинатовские настроения (93-96%) фиксируются в этих же регионах, а также на Урале.

Украину чаще всего называют ответственной за обострение респонденты из Сибири (34%), с Дальнего Востока (33%) и с Урала (30%). Реже всего соседнюю страну описывают как виновника кризиса москвичи (21%). Наибольшая же доля затруднившихся ответить на вопрос наблюдается на Северо-Западе (13%), Дальнем Востоке (11%) и в Сибири (10%).

В 4-й волне мы спросили респондентов, какие чувства вызывает у них военная операция на Украине, и попросили оценить эти чувства по шкале от 1 до 10. Средний балл по России оказался равен 4,55, однако сильно варьировался среди различных социальных групп.

По федеральным округам различия, напротив, не слишком велики. В большинстве из них средняя оценка чувств опрошенных находится в диапазоне между 4 и 5 баллами. Чуть более пессимистичные настроения заметны на Северо-Западе и Урале, чуть более оптимистичные – в Сибири, однако в целом уровень особо не отличается.

Исключениями являются, с одной стороны, Северный Кавказ и Москва, а с другой – Дальний Восток. В случае первых двух регионов показатель проседает до 3,5 и 3,8 баллов соответственно. В ДФО же, напротив, восприятие военной операции заметно позитивнее, чем в целом по стране (6,0).

В той же 4-й волне мы спросили у респондентов, опасаются ли они проходить опросы по теме событий на Украине. Здесь разброс по регионам оказался весьма заметным.

В большинстве федеральных округов от пятой до четвертой части респондентов признались, что боятся опросов. Чаще всего сообщают о таких страхах жители Северного Кавказа: поллстеров там опасается почти треть опрошенных (32%). Это, впрочем, не мешает им выражать одну из самых скептических в стране позиций по отношению к военной операции на Украине. На противоположном краю спектра находится Северо-Запад, где лишь 14% опрошенных боятся выражать своё мнение. При этом респонденты из СЗФО обычно занимают либо средние по стране, либо умеренно-пацифистские позиции. Таким образом, на уровне регионов, а не отдельных респондентов отношение к ситуации на Украине не коррелирует с уровнем недоверия к опросам.

Во 2-й волне исследования мы выяснили у респондентов, есть ли у них родственники и/или друзья на Украине, с которыми они поддерживают общение. Мы предполагали, что их наличие может влиять на мнение по другим вопросам. Наша гипотеза не подтвердилась: и те, у кого были близкие на Украине, и те, у кого их не было, давали примерно одинаковые ответы. Однако мы предположили, что в разбивке по регионам ситуация может отличаться.

В целом федеральные округа можно разделить на две группы: те, где доля людей с родственниками и друзьями на Украине составляет около 30%, и те, где таковых примерно 20%. К первым относятся пограничные с Украиной регионы (Центральная Россия и Юг), а также Москва и Северо-Запад. Ко вторым относятся Поволжье, Урал, Сибирь, Дальний Восток и Северный Кавказ. Наименьшая доля опрошенных с контактами на Украине – на Урале (18%).

Говорить о корреляциях между ответами на вопросы и наличием родственников или друзей на Украине довольно сложно. Среди регионов первой группы (где у многих есть украинские друзья или родственники) присутствует как пацифистская Москва, так и относительно «жёсткая» Центральная Россия. То же самое касается и округов, где людей с близкими в соседнем государстве не так много. Единственное, что бросается в глаза – «ястребиная» позиция Дальнего Востока по большинству вопросов при одной из самых низких в стране долей родственников и друзей на Украине. Однако говорить о причинно-следственных связях здесь затруднительно.

Во-первых, если бы наличие близких на Украине было напрямую связано с поддержкой военной операции и российских властей в целом, то эти показатели были бы весьма схожи на Дальнем Востоке, Урале, в Сибири и Поволжье: во всех этих регионах контакты с жителями Украины поддерживают 18-20% респондентов. Однако на деле этого не наблюдается. Во-вторых, формулировка вопроса охватывала «друзей или родственников на территории Украины, с которыми вы поддерживаете общение» – то есть формально она не затрагивает ни погибших или покинувших Украину людей, ни тех, с кем общение прервалось из-за разногласий (за последние месяцы или ещё в прошлые годы). Между тем эти факторы также могли различным образом повлиять на мнение респондентов о происходящем. Поскольку более подробных данных о родственных и дружеских связях респондентов из разных регионов у нас нет, с уверенностью утверждать что-либо невозможно.

Вопрос о том, нужно ли России поддерживать дружественные отношения с Украиной, мы задавали респондентам в 1-й и 5-й волнах исследования. В среднем по России за полтора месяца доля тех, кто отвечает на этот вопрос утвердительно, снизилась с 88% до 64%.

По федеральным округам картина изменилась похожим образом. Если в 1-й волне разброс между наиболее (Северный Кавказ) и наименее (Поволжье) дружественным Украине регионом составлял 8 п.п., то к середине апреля аналогичный показатель (разница между Москвой и ЮФО) вырос до 13 п.п. При этом наивысшая доля сторонников дружбы с Украиной в 5-й волне (72%, Москва) оказалась ниже, чем наименьшая доля в 1-й волне (85%, Поволжье). Впрочем, во всех федеральных округах большинство респондентов по-прежнему выступает за благоприятные взаимоотношения – что бы они под этим ни подразумевали.

Вопрос о том, являются ли русские и украинцы одним народом, задавался только в 5-й волне. В среднем по России с этим утверждением согласен 71% опрошенных. Это примерно соответствует результатам по большинству федеральных округов.

Наиболее часто о нераздельности русских и украинцев говорят респонденты на Дальнем Востоке: там такого мнения придерживаются 83%. Такой взгляд объясним с историко-культурной точки зрения. Значительная часть населения нескольких регионов ДФО (Приморского и Хабаровского краёв, Амурской и Сахалинской областей) является потомками переселенцев с территории нынешней Украины конца XIX – начала XX вв. (см. Зелёный клин). Хотя сейчас большинство жителей этих регионов идентифицируют себя как русские, для них граница между русскими и украинцами может быть более размытой. Можно осторожно предположить, что и военная операция на Украине может восприниматься многими жителями Дальнего Востока как попытка воссоединить разделённый народ, что ведёт к росту её поддержки.

Наименьшая доля сторонников идеи, что русские и украинцы являются одним народом, зафиксирована в Москве (63%). Обратного мнения там придерживаются 29% опрошенных – больше, чем где-либо ещё. Больше всего затруднившихся ответить на вопрос о единстве русских и украинцев – на Северном Кавказе (10%).

В 4-й и 5-й волнах мы задавали респондентам вопрос о том, довольны ли они положением дел в России. За три недели доля неудовлетворённых почти не изменилась, в то время как процент довольных несколько вырос, перейдя психологическую отметку в 50%.

В разбивке по федеральным округам видно, что в 4-й волне в большей части страны преобладали недовольные, но к 5-й эта тенденция была обращена вспять. При этом рост одобрения ситуации в стране произошёл главным образом за счёт нескольких регионов. Наиболее заметно это по Северо-Западу: округ из второго по уровню недовольства стал третьим наиболее довольным, а вместо перевеса недовольных в 15 п.п. наблюдается аналогичное преимущество довольных. Похожим образом Северный Кавказ с третьего места по уровню недовольства переместился на третье по уровню удовлетворённости. Если в 4-й волне недовольных было на 10 п.п. больше, то в 5-й на 14 п.п. превалируют довольные. В Москве за три недели разница между долями довольных и недовольных упала с 31 до 13 п.п. – хотя последних всё равно больше, и столица по-прежнему остаётся самым неудовлетворённым регионом в стране.

В остальных же округах ситуация изменилась в пределах статистической погрешности или чуть выше. Наиболее удовлетворённым (55-56%) стабильно остаётся Дальний Восток, хотя и недовольных здесь немногим меньше 40%.

Во всех волнах исследования, кроме 1-й, мы задавали респондентам один и тот же вопрос: «Ощущаете ли вы влияние санкций на вашу жизнь, жизнь ваших родных и друзей?» При этом участники опроса могли выбрать несколько вариантов ответа, отметив, кого именно задели санкции. Разделив респондентов на тех, кто так или иначе столкнулся с санкциями, и тех, кто их не ощутил, мы решили посмотреть, какая картина наблюдается в разных федеральных округах.

Реже всего о влиянии санкций на свою жизнь и жизнь своего окружения говорят респонденты с Дальнего Востока. Во всех волнах, кроме 3-й, доля ощущающих санкции была меньше доли тех, кто их не чувствует, и составляла около 40% (в 3-й – 52%). Схожая динамика наблюдается на Северном Кавказе.

Наиболее сильно пострадали от санкций респонденты в Москве, на Северо-Западе и Юге России. В столице их последствия стабильно ощущают около 70% опрошенных, в СЗФО – не менее 60%. В ЮФО доля столкнувшихся с влиянием санкций составляла около двух третей респондентов во всех волнах, кроме 2-й, где таковых было 49%. Другая интересная особенность 2-й волны – то, первое место по ощутимости санкций (65%) в ней занимало Поволжье, которое по большинству вопросов не оказывалось на крайних позициях.

В первых трёх волнах исследования респондентам задавался вопрос о том, как они оценивают свои финансовые перспективы в ближайшем будущем. На выбор предлагалось четыре основных варианта: «Получится увеличить доход», «Доходы останутся на прежнем уровне», «Доходы существенно сократятся» и «Потеряю источник дохода». Для удобства сравнений первые два варианта можно условно объединить в категорию «оптимистичных оценок», а вторые два – «пессимистичных».

Разброс по регионам получился довольно значительным: доля пессимистичных оценок колеблется от трети до 60% опрошенных. При этом бросается в глаза разница между ответами в разные периоды. Если в 1-й и 3-й волнах в большинстве федеральных округов доминировали негативные оценки, то во 2-й – умеренно-позитивные. Возможно, это связано с тем, что на 1-ю волну пришёлся первоначальный шок от неожиданного начала военной операции, а на 3-ю – пик громких уходов западного бизнеса из России.

Наиболее оптимистичным федеральным округом в плане оценок финансовых перспектив можно назвать Дальневосточный. В 1-й и 3-й волнах он занимал по этому показателю первое место в России, а во 2-й – второе (после Северо-Кавказского). Доля позитивных прогнозов среди респондентов из ДФО не падала ниже 58%. Также в 1-й и 3-й волнах весьма оптимистичные оценки высказывали около половины опрошенных с Урала.

Устойчиво пессимистично смотрят на финансовые перспективы в новых условиях москвичи. Во всех волнах 55-58% респондентов из столицы предполагали, что вскоре потеряют в доходах или вовсе останутся без работы. Впрочем, во 2-й волне хуже всего оценивали свои перспективы опрошенные с Северо-Запада: там доля пессимистов превышала долю оптимистов на 20 п.п.

Вопрос «Скажите, пожалуйста, кто-либо из ваших родственников или знакомых уехал из России за последние две недели либо планирует уехать в ближайшее время?» задавался респондентам в 3-й волне исследования. Пожалуй, именно по нему разброс между федеральными округами получился наиболее значительным. Если в Сибири такие люди нашлись в окружении лишь у 3% респондентов, то в Москве – у 21%: разница в семь раз!

Среди регионов с двузначным процентом реальных и потенциальных эмигрантов после 24 февраля ожидаемо оказались наиболее вестернизированные и обеспеченные: Москва, Северо-Запад и Юг. Аналогичные показатели демонстрирует и Центральная Россия – впрочем, там более половины респондентов, ответивших утвердительно, проживают в Московской области, т.е. относятся к жителям столичной агломерации.

Во всех остальных федеральных округах доля ответов «да» находится в диапазоне 3-7%. Помимо Сибири, наименьший процент реальных и потенциальных эмигрантов демонстрирует Дальний Восток (4%). Наибольшая доля респондентов, отказавшихся отвечать на вопрос, обнаруживается на Северном Кавказе (5%).

Региональное измерение в оценке взглядов россиян на военную операцию на Украине оказалось не менее важным, чем возраст, уровень образования и потребления. Хотя по некоторым вопросам респонденты из разных частей страны проявляют единодушие, чаще картина заметно отличается в зависимости от федерального округа.

Трудно говорить о чётких установках среди жителей тех или иных регионов. Поддержка одних действий властей может быть значительно выше, чем других. При этом она колеблется от одной волны опроса к другой – в зависимости от условий, в которых они проходят. Тем не менее, по многим вопросам можно заметить поляризацию мнений среди жителей некоторых федеральных округов.

На одном из полюсов находится Дальний Восток – регион, проявляющий наибольшую лояльность к действиям российских властей в текущих обстоятельствах. В ДВФО чаще, чем в других регионах, одобряют военную операцию на Украине, не хотели бы её отменить в прошлом, готовы лично принять в ней участие и поддержать участие родственников. Респонденты с Дальнего Востока испытывают чуть более позитивные чувства по поводу военной операции, чем опрошенные в других федеральных округах, а также чаще считают русских и украинцев одним народом. Также они более оптимистично оценивают положение дел в стране и собственные финансовые перспективы, реже говорят о влиянии санкций на их жизнь.

На противоположном полюсе находится Москва, где респонденты настроены наиболее скептически и пацифистски. Опрошенные из столицы реже всего поддерживают военную операцию, чаще всего хотели бы её предотвратить, реже считают ход боевых действий успешным для российской армии, меньше всех готовы лично отправиться на Украину или поддержать в этом родственников. Респонденты в Москве чаще жителей других регионов считают Россию ответственной за обострение кризиса и выступают за дружественные отношения с Украиной, при этом демонстрируя наименьшую долю тех, кто считает русских и украинцев одним народом. Среди москвичей преобладают недовольные положением дел в стране, наблюдается наибольшая доля пострадавших от санкций, опасающихся за свои финансовые перспективы. Также респонденты из Москвы чаще других сообщают, что их родственники или знакомые эмигрировали после 24 февраля или планируют это сделать.

По разным вопросам то к одному, то к другому полюсу часто примыкает Северный Кавказ. С одной стороны, респонденты из СКФО реже поддерживают военную операцию, чаще хотели бы отменить её в прошлом, в наибольшей степени выступают за переход к мирным переговорам, чаще всех в стране испытывают печальные чувства по поводу происходящего на Украине. С другой стороны, опрошенные на Северном Кавказе реже всего считают Россию виновной в эскалации конфликта, чаще возлагают ответственность за него на США и НАТО, а респондентки из этого региона больше всех (наряду с опрошенными из ДВФО) готовы поддержать родственников, решивших отправиться на Украину. На Северном Кавказе, как и на Дальнем Востоке, меньшая доля опрошенных, чем в остальной стране, ощущает последствия санкций и опасается за свои финансовые перспективы. Стоит также отметить, что в СКФО около трети участников исследования признались, что боятся проходить опросы на тему «спецоперации», что могло повлиять на результаты.

В целом понятно, почему респонденты из Москвы занимают наиболее антимилитаристские позиции. Столица является наиболее богатым и вестернизированным регионом страны, по которому в наибольшей степени бьёт экономический и культурный разрыв с Западом. При этом в Москве больше, чем в целом по стране, доля людей с высшим образованием и студентов, что также снижает уровень поддержки военной операции.

Сложнее объяснить, почему Дальний Восток занимает уверенно «ястребиную» позицию. Мы предполагаем, что у этого есть как экономические, так и культурные причины. С одной стороны, уровень благосостояния респондентов из этого региона относительно высок, что подтверждают ответы на вопрос о материальном положении семьи. Если разделить опрошенных на две группы, где в первую входят респонденты из трёх менее обеспеченных, а во вторую – трёх более обеспеченных групп, то по соотношению первых и вторых ДВФО идёт третьим после Москвы и Северо-Запада. При этом экономически и культурно жители Дальнего Востока меньше зависят от взаимоотношений с Западом.

Санкции также наносят им меньший ущерб: многие товары и ранее поставлялись в этот регион из Азии или даже Латинской Америки. Свою роль играет и уверенность большинства опрошенных в единстве русских и украинцев. Отмечается также, что многие военнослужащие и целые подразделения, участвующие в военной операции, имеют родственников либо базируются в Бурятии и Забайкалье, относящихся к ДВФО.

Северный Кавказ в принципе во многом отличается от других регионов России – как с точки зрения культуры, так и с точки зрения политики и экономики. Изучение отношения к военной операции на Украине среди жителей СКФО требует отдельного подробного исследования – которое неизбежно будет осложнено высоким уровнем недоверия к поллстерам. Отметим лишь, что высокий уровень неприятия военной операции респондентами с Северного Кавказа коррелирует с достаточно низким уровнем благосостояния. По соотношению трех наименее и трех наиболее обеспеченных групп СКФО находится на последнем месте в России, что говорит о высоком уровне бедности в регионе. В то же время на Северном Кавказе опрошенные могут меньше беспокоиться о санкциях и своих финансовых перспективах из-за широкого сектора неформальной экономики в этом регионе.

В перспективе мы продолжим изучение общественного мнения по поводу военной операции и других актуальных тем. Оставайтесь с нами!